Смерть на ипподроме (Кураж, Нерв) - Страница 59

— Я хочу, чтобы ты разрешил мне остаться.

Я отрицательно покачал головой.

Мы все сидели и смотрели на ворота. Минутная стрелка на моих часах уже миновала одиннадцать.

Пять минут двенадцатого. Десять минут…

— А вдруг он что-то заподозрил и узнал, что никакая Дорис Джонс не живет в домике смотрителя.

— Нет оснований для подозрений, — объяснил я. — Ведь в субботу к концу телеинтервью со мной он явно не знал, что попался. Джеймс и Тик-Ток обещали молчать пока про отравленный сахар. И уж Кемп-Лор не упустит возможности выяснить такую сокрушительную подробность, как подбадривающие таблетки… Так что явится, не беспокойся.

Четверть двенадцатого.

У меня напряглись мускулы, будто я всем телом слушал, не едет ли он. Я попытался расслабиться. Бывают пробки на дорогах, аварии, объезды. Дорога дальняя, и он легко мог ошибиться, рассчитывая время.

Двадцать минут двенадцатого.

Джоан вздохнула. Мы молчали уже минут десять.

В полдвенадцатого она снова сказала:

— Нет, не приедет он…

Я не ответил.

Лишь в одиннадцать тридцать пять блестящий кремовый нос «астона-мартина» остановился у ворот, и Морис Кемп-Лор вышел. Он потянулся, — устал от долгого сидения за рулем, — оглядел коттедж. В каждом движении чувствовалась аристократическая осанка.

— Послушай, какой он красивый! — выдохнула Джоан мне в ухо. — Какие рыцарские черты! На телеэкране он попроще. Когда человек выглядит таким благородным, трудно представить, какое зло он творит.

— Ему тридцать три. А Нерон умер в двадцать девять.

Кемп-Лор открыл калитку, прошел через двор и постучал в дверь.

Мы встали. Джоан стряхнула с юбки сено, перевела дыхание и, слегка улыбнувшись мне, неторопливо вышла в холл. Я последовал за нею и прислонился к стене, чтобы быть прикрытым дверью, когда она откроется.

Джоан облизала губы.

— Давай! — шепнул я. Она отперла дверь.

— Миссис Джонс? — произнес медовый голос. — Простите, я немного опоздал.

— Входите, мистер Кемп-Лор. Так уж приятно видеть вас, — оттенок кокни снова прозвучал в ее голосе.

— Взаимно, — сказал он, подлаживаясь.

Джоан отступила в сторону шага на два, и Кемп-Лор оказался в холле.

Захлопнув дверь ногой, я схватил его сзади за локти, оттянув их назад и одновременно подталкивая его вперед. Джоан открыла дверь комнаты, где стояла Застежка. И я изо всех сил пнул его ногой в зад. Он пролетел внутрь и растянулся на соломе вниз лицом. Я щелчком запер дверь, в которую тут же начал дубасить Кемп-Лор.

— Выпустите меня! — кричал он. — Вы соображаете, что делаете?

— Тебя он не видел, — тихо сказала Джоан.

— Ну и пусть остается в неведении, пока я отвезу тебя к поезду в Ньюбери.

— А можно его так оставить?

— Я скоро вернусь, — пообещал я. — Поехали.

Прежде чем отвезти ее, я отогнал машину Кемп-Лора с дороги — чтобы она скрылась за кустами. Меньше всего я хотел, чтобы какой-нибудь любопытный житель сунулся в дом выяснять в чем дело. Отвезя Джоан на станцию, я прямиком вернулся назад — двадцать минут туда, двадцать обратно. И снова упрятал машину в кустах.

Спокойным шагом я обогнул коттедж.

Руки Кемп-Лора, просунутые сквозь оконные переплеты, вцепились в решетку из труб. Он яростно тряс их, но они и не шелохнулись.

Увидев меня, он сразу прекратил попытки. И гнев на его лице сменился отчаянным удивлением.

— А кого вы ожидали тут встретить? — спросил я.

— Не понимаю, что происходит. Какая-то проклятая дура заперла меня здесь примерно час назад и укатила. Вы можете меня выпустить? Быстрее, — у него посвистывало в горле при вздохе. — Здесь лошадь, а у меня от них астма.

— Да, — я не тронулся с места. — Это все знают.

Теперь, наконец, до него дошло. Глаза его расширились.

— Это вы… втолкнули меня…

— Я.

Он уставился на меня сквозь решетку.

— Вы нарочно посадили меня вместе с лошадью? — повысил он голос.

— Именно так, — согласился я.

— Но почему?! — вскричал он. Должно быть, он уже и сам знал ответ, потому что повторил шепотом. — Почему?

— У вас будет полчасика, чтобы поразмыслить над этим.

Я повернулся и пошел прочь.

— Нет! — закричал он. — У меня приступ астмы! Выпустите меня сейчас же!

Я вернулся и постоял у самого окна. Он дышал с присвистом, но еще не распустил галстук и не расстегнул воротничка. Так что ничего страшного.

— У вас, наверно, есть лекарство.

— Я его принял. Но оно не помогает, когда лошадь так близко. Выпустите меня.

— Стойте у окна и дышите свежим воздухом.

— Здесь холодно, — взмолился он. — Здесь просто ледник!

— Возможно. Но вам-то хорошо… Вы хоть можете двигаться, чтобы согреться. И у вас куртка… К тому же я не выливал вам на голову трех ведер ледяной воды.

Он задохнулся. И тут-то начал понимать, что ему не удастся спастись из своей тюрьмы легко и просто.

Во всяком случае, когда я вернулся к нему через полчаса, он уже не считал, что я заманил его из Лондона, чтобы освободить после первой же жалобы.

Он свирепо отгонял от себя Застежку, которая дружелюбно клала морду ему на плечо.

— Уберите ее от меня, — завопил он, — она не отстает!

Он вцепился одной рукой в решетку, а другой отбивался от лошади.

— Если вы не будете так шуметь, она вернется к своему сену.

От сверкнул глазами, и лицо исказилось от ярости, ненависти и страха. Он расстегнул воротничок рубашки и распустил галстук.

Я положил коробку сахару на подоконник.

— Бросьте ей немного сахару. Действуйте, — добавил я, увидев, что он колеблется. — Этот сахар не отравлен.